Издана книга воспоминаний ребёнка войны 1938 года рождения с несколькими моими виньетками (четыре прилагаю).
Выходные данные: Митянин М.П. Маленькими мы были тогда. М.: 2024. — 103 с.
Аннотация: Воспоминания автора о годах Великой Отечественной войны, о жизни людей в тылу, написаны простым языком, с сохранением колоритных речевых оборотов, и могут стать отличной книгой для семейного чтения. На правах рукописи. Издание предназначено для широкого круга лиц.
Редактор: Анна Федорец
Компьютерная вёрстка: Максим Алёшинский
ЛЕТАЮЩИЙ ВРАЖИНА
[Вчера у меня про картинку спросили. Это сделано по отрывку мемуаров Михаила Митянина «Маленькими мы были тогда» (М. 2024, с. 18–19). Автору в 1941 году было четыре года. Орфография северного говора сохранена].
Однажды, уже под осень, я проснулся глубокой ночью. При тусклом лампадном свете мать суетливо ходила по комнате, задевая ногами за всё, что попадалось ей на пути.
– Мамань, ты чаво?
– Чаво… Щас узнаешь, чаво. Вот он лятить, вражина, – был слышен прерывистый звук самолёта. Пока не дошло до меня, думал-соображал, что сказала мать. А когда «дошло», оцепенел от такой новости: «Он ещё и летает?» Попробовал представить себе «рогатого», сидящего в самолёте. Голова отказывалась принимать такую чепуху.
Между тем звук усиливался, превратился в сплошной. Вскоре раздался грозно-пугающий протяжный гул.
– Мамань, он лётчик, штоль?
– Лётчик, лётчик… Налётчик! Спать ложись. Теперь дьявол, наверно, завтра опять прилятить. Ох, Господи! То за одного переживали, теперь вот за двоих придётся. Спаси их, Господи, сохрани от всяких бед, – сказала мать, троекратно крестя себя перед образами.
Остаток этой ночи я не спал. Всё думал о тех дядях, которые ушли тогда вместе с отцом на войну. Значит, они не дали рогатому по жопе, хотя и обещали. И вот он прилетел сюда, да ещё бомбу с собой захватил. До авианалётов ни о какой светомаскировке в заводском посёлке не думали. Наверное, были уверены, что до глубокого тыла война не дойдёт. И поэтому везде горели уличные фонари. А для «рогатого» это была лафа: кидай, не промахнёшься! Догадались. Посёлок впал во мрак, этим стал похож на наше село. Теперь лафа «рогатому» закончилась, а бомбить-то ему надо.
Когда на следующую ночь послышался звук самолёта, мать, глядя в окно, сказала:
– Не видать теперь ему, дьяволу. Фонари стал кидать.
Никаких других фонарей, кроме висевшего у нас в сенях, я не видел. Тот в тёмное время освещал лишь небольшое пространство возле ног. После слов матери представил себе, как тот, кто сидит в самолёте, выбрасывает на землю вот такие фонари. Быстро сойдя с полатей, посмотрел в окно. Увиденное меня потрясло: три маленьких солнышка медленно опускались на землю, освещая высоковольтную линию до самого леса.
– Вот такие у него, дьявола, фонари, – сказала мать, глядя на меня.
Но и фонари не давали ему желаемого бомбометания. Обнаглев от безнаказанности, стал прилетать днём, чуть за полдень, в одно и то же время.
Однажды я задал матери «взрослый» вопрос:
– Мамань, а наши-то самолёты иде?
Она мне тоже ответила как взрослому:
– Ды вот я тожа, сынок, думаю: иде они, наши-то? На войне, наверно, все.